— Дядь Федь, не трави душу, я сейчас любую еду с земли полюбить готов, даже маринованные оливки, — сказал Миша, поднимаясь, — ну вот, опять есть захотелось.

— Это нормально, нервы. В напряжении постоянно находимся, вот организм и требудет дополнительного питания. Мне вот интересно стало, стая, что здесь обитала, где она воду добывала? Ведь без воды долго не протянешь. Думаю, где-то поблизости должен быть источник. Может пить и не годится, а вот помыться не мешало бы. В модуле целая душевая пропадает без дела.

Пожевали, давясь, сухпай, а щенок с удовольствием мяса ящеров, запили жидкостью из канистры, затем напарник с Мухтаром, так мы решили обозвать собакена, ушел на фишку, пообещав, что носа не сунет в распечатанный туннель, а я завалился отдохнуть на пару часов.

Поспал чуть дольше, но не чувствовал себя отдохнувшим. Словно лег в первом часу ночи, а пол шестого проснулся от мелодии будильника на работу, только крепкий кофе отсутствовал, чтобы взбодриться.

— Снаружи погода успокоилась, — сообщил напарник, когда я вышел из модуля. Он, встав у входа в туннель, тренировался активировать хлыст.

— Ну тогда пойдем посмотрим, может сейчас увидим что-то, что раньше скрывалось из-за плохой видимости. Тем более смотри, какую гляделку я надыбал, — я достал из под тележки с гранатомётом самопальную подзорную трубу, — щас мы все увидим, даже то, чего нельзя.

Снаружи действительно было тихо. Ни одной синей песчинки не сдвинулось с места, пока мы оглядывали округу. Полный штиль! Где-то в далеке со скалы сорвался камешек, увлекая за собой другие, но по ощущениям, осыпь произошла совсем близко. А ещё заметно похолодало. Если в нашей пещере был относительный бодрячок, а благодаря притоку теплого воздуха из открытого туннеля стало даже комфортно, то снаружи мне, одетому почти по летнему, было реально холодно. Градусов пять-шесть по Цельсию, не больше. А затишье и понижение температуры, это что? Правильно, это предвестник сильных погодных изменений. Скорее всего песчаная буря, что прошла накануне, это цветочки по сравнению с тем, что ожидается в ближайшее время.

— Миша, ты даже не представляешь, как нам охренительно повезло с этой пещерой. Давай ка попробуем перетащить лист металла, который я вырезал, к выходу, перекроем на всякий случай, — видя недоумение на лице напарника, объяснил, — песчаную бурю не забыл? Так вот, это всего лишь цветочки по сравнению с тем пи… С той задницей, что скоро начнется. В общем, как только начнется свистопляска, хватаем куб маскировки, блокируем выход и пережидаем непогоду, попутно изучая туннель.

Я угадал. Спустя каких-то полчаса снаружи начался звиздец. В считанные минуты и так хмурое серое небо затянуло черными тучами. Если бы не разряды молний, непрерывно озаряющие пространство, видимость бы просто упала в ноль. Раскаты грома были настолько сильны, что сотрясали сами скалы. Я быстро перетащил куб маскировки ко входу в туннель, затем мы установили перед выходом лист железа, который весил килограмм сто, не меньше. Прижав его всем хламом, какой был, собрали свои пожитки внутри модуля, а сами, прихватив с собой из дальнобойного оружия лишь ракетницу, вошли в туннель, который вновь наполнился освещением.

— Нифига себе! — Восхитился напарник, щурясь, как и я от яркого света, — это ж что такое тут может быть?

— Думаю, здесь какой-то склад длительного хранения, — озвучил я свои мысли, — странно, что его не обнаружили, у нынешних хозяев этой планеты технологии настолько хорошо развиты, что им под силу просканировать её насквозь. Если только те, кто создал этот туннель, не превышает по развитию на порядок.

Так мы и шли, вперёд и слегка под наклон, размышляя в слух. Я про себя пытался считать шаги, остановившись на десятитысячном.

— Все, привал, — сказал я, снимая с пояса ёмкость с жидкостью. Сделав пару глотков, дал попить Михаилу, — мы примерно пять кэмэ протопали, а конца и близко не видно.

Я поправил на поясе трофейный клинок, который носил вместо топора. Агрегат, с которого я срезал подзорную трубу, также снабдил меня метровым отрезком лёгкой, но прочной трубы, как раз подходящей на роль ножен. Даже ракетница теперь удобно располагалась подмышкой в родной кобуре, крепившейся на мне самодельными ремнями, нарезанными из чего-то гибкого, отдаленно похожего на резину.

Отдохнув пару минут, двинулись дальше по туннелю, всё так же под небольшим уклоном. Единственное изменение, которое я отметил, это постепенное повышение температуры воздуха. По ощущениям градусов семнадцать, почти идеально при моей экипировке.

Наконец начались изменения. Туннель стал постепенно расширяться, а через каждые сорок-пятьдесят метров стояли какие-то столбы из серого металла, высотой метра три и диаметром сантиметров тридцать. Они издавали лёгкий гул, словно были под напряжением, из-за чего касаться их совсем не хотелось. А потом Михаил увидел впереди дверь.

— Какая огромная! — Сказал напарник, когда мы подошли к ней поближе. И правда, метров пять в высоту и четыре в ширину, она полностью перегораживала путь, отражая своей глянцево-черной поверхностью свет от ламп. На высоте моего роста на ней располагался экран, размером с квадратный метр, который засветился при нашем приближении. Экран разделился на шестнадцать фрагментов, пятнадцать из которых были заняты фишками с нанесенными на них черточками. В голове сразу всплыла позабытая головоломка, называемая пятнашки, смысл которой был расставить числа по порядку от одного до пятнадцати, передвигая их по полю. Я пригляделся к черточкам на фишках и обнаружил, что они нанесены от одной до пятнадцати штук на каждой.

— Что это, дядь Федь, нужно код ввести что-ли? — Спросил напарник, не догадавшийся о предназначении изображённого на экране. Я подошёл ближе, и, прикоснувшись пальцем, сдвинул одну фишку на пустующее поле.

— Нет, Михаил, это защита от дурака, — улыбнулся я, продолжая уже целенаправленно передвигать цифры по полю, — головоломки когда-нибудь приходилось разгадывать?

Возился долго, ещё бы, последний раз в пятнашку играл ещё ребенком, лет двадцать пять назад, но все же справился. Как только получилось распределить фишки по порядку, пустое поле подсветилось зелёным и я не раздумывая, нажал на него. Головоломка на экране исчезла, а внутри двери что-то щелкнуло. Затем на экране появились надписи, с которыми разбирался чуть дольше. Но все же разобрал новую головоломку, так же состоящую из трёх символов, уже знакомых чёрточек, обозначающих числа и знаков больше-меньше. Разобравшись, быстро начертил знак больше в последней строчке. В двери вновь щелкнуло, а на экране высветился красный круг, сантиметров двадцать в диаметре. Я, не долго думая, прислонил к кругу ладонь. Под ней прошла волна света, затем я почувствовал укол в указательный палец. А потом нас с напарником просканировало какое-то излучение. Дверь вновь щёлкнула и медленно ушла в стену, открывая вход в большое помещение со стеллажами вдоль стен, заставленными всевозможными коробками, ящиками, емкостями и кофрами.

— Нихуя себе, да это же пещера Али-Бабы! — Присвистнул я, опасаясь проникнуть внутрь. Вдруг дверь за спиной закроется наглухо и останемся мы здесь на веки вечные, а Землю-матушку расхерачат к ебеням, потому что защитники погибли. Хотя вряд ли, раз впустили с предварительной проверкой, значит и выйти мы сможем по желанию. И все же очково как-то.

— Ну что, камрад, входим, как истинные мужчины, или идём обратно, несолоно хлебавши? — Спросил я у Михаила, стоящего с открытым от увиденного ртом.

— Дядь Федь, конечно заходим, здесь же столько всего интересного и полезного, а вы говорите, обратно идти, — справедливо возмутился парень, — тут по-любому оружие есть, а может и помыться получится.

Возможность помыться разом пересилила все страхи и опасения, и мы вошли внутрь. Дверь за нашими спинами тут же закрылась, но с внутренней стороны на ней так же располагался экран, на котором отображался красный круг. Я тут же прислонил к нему ладонь и вход вновь открылся, от чего я облегчённо выдохнул.